<----------Игровая
Циркуляция крови давно была нарушена – слишком много её было потеряно. Если из агентства Михоро вышел с гордо поднятой головой, то уже через пятнадцать метров он едва не терял сознание. Прихрамывая на обе ноги, цепляясь руками за стены, столбы, Энджи кое-как дошел до своего дома, по пути встречая удивленные взгляды шарахающихся в сторону людей… или же не людей? Да какая ко всем чертям была разница?! Впереди знакомый забор, знакомый узор… а в глазах всё двоилось и расплывалось. Дэв…тян… кровь… Дэв… Из разорванного горла хрип, сплюнул кровью на тротуар.
У входа в дом, на крыльце, его подхватил ничему не удивившийся слуга, лишь критично осмотрел раны хозяина и подхватил истерзанного «подростка» на руки. Стоило ли то развлечение такой цены? Наверное, да, стоило. Впервые покалеченный до такой степени, Михоро был… счастлив. Счастлив до полоумного безумия. Он знал, что его игра дошла лишь до половины и сейчас своим уходом он нажал на паузу, давая передышку и себе и вампиру. Где-то в дальних уголках не улавливающего происходящих событий, радостно плясал ребенок.
Ты вернешься, вампир, ты всё равно вернешься, если тебя не убьют по дороге. Сломался и подчинен. Кнут и пряник, боль и наслаждение, удовольствие и унижение. Ты кусил моей крови, ты не сможешь забыть, ты подчинишься… ты найдешь и мы сыграем ещё раз. Но на этот раз живым ты не уйдешь. Играть с тобой долго не выйдет. Красивые игрушки должны сломаться!
Шиплющая боль полоснула по радостно-эйфорическим мыслям, насильно заставив вернуться с небес, на которых демону никогда не побывать, на землю. Полуголый Энджи в одном лишь нижнем белье лежал на кушетке, а возле него носился личный врач, а дворецкий стоял неподалеку с тазиком с водой. Видимо не так давно обтирали тело, промывая раны.
- Йай! – Зашипел и дернулся в сторону.
Горло жгло как никогда, словно его сдавило раскаленными железными прутьями. Похожее ощущение было на плече и ногах. Потрепал меня вампир… тело подлежит реставрации… вампир…
- Осторожнее, убогий! – В исполнении Энджи, да ещё и тихим срывающимся голосом это было забавно и даже мило.
Но если хочешь работать на такого демона как Энджи, да ещё и остаться при этом в живых, то против воли начинаешь отличать подлинные чувства хозяина. Чтобы сохранить место… и жизнь. Прекрасно понимая это, и отвлекаясь на свои размышления, Энджи не заметил как в плечо быстро и умело воткнули иглу шприца. Когда демон крутанул головой, то врач успел сделать шаг назад, чтобы не попасть под удар. Злобно прищурившись, Энджи хотел лишить этого шустрика кислорода, но… глаза распахнулись и замерли. Не веря самому себе, поднял ослабшие руки, сжал их в кулаки, приподнялся на кушетке… и упал обратно, что-то зашептав неразборчиво.
- Энджи-сама…
Рык в ответ.
- Энджи-са…
- ЧТО СО МНОЙ?!
- Вы слишком ослаблены… и, наверное, не можете пока контролировать свои силы…
- Черта с два! Поче… - Резко осознав, что сорвался и лишился невозмутимости – Ладно… Леон-кун, продолжай… - С робкой улыбочкой подозвал врача.
Прислуга переглянулось многозначительными взглядами. Буря утихла и за свои задницы можно было уже не трястись.  Охохо… я на тебя всего себя потратил… что же ты мне отдашь за это, м? Горло перебинтовали, плечо тоже, закрепив бинты на груди, разорванную хлыстом кожу на ногах залечили какими-то целебными мазями. Перебинтованный «раненый» был вручен на руки дворецкому с целью донести хозяина  до спальни и оставить в полнейшем покое, споив предварительно кружку крепкого снотворного.
А мысли демона витали где-то там, где всё ещё мелькало искаженное болью бледное лицо, потрясающее свое фарфоровой красотой и живыми эмоциями, где слышались его стоны, где сверкали его глаза, клыки, где чувствовался запах его крови… Энджи не влюбился. Он просто хотел иметь Дэва как ручного зверька у своих ног. Он просто хотел иметь его. Иметь свободолюбивую игрушку, с  которой можно сделать что угодно, которую можно воспитывать методом кнута и пряника. Кнута… удовлетворительно мурлыкнул про себя Энджи, послушно глотая теплую малоприятную на вкус жидкость. Обличенный в белоснежную ночную рубашку, Михоро словно принцесса был уложен на широкую кровать и накрыт одеялом.
- Дэв-тяяян… - Выдохнул сонно, закрывая потяжелевшие веки и проваливаясь в темноту искусственного сна.

Отредактировано Энджи (2010-01-10 21:57:15)

Темнота. Страшно? Покорный стон смирения. Больно? Свихнувшийся смех. Уходишь? Полумертвые тела. Не закричишь? Капающая с потолка кровь. Слышишь? Гортанный рык. А как же небо?
Бог?
"Pride... Envy... Anger... Sloth... Greed... Gluttony... Lust..." Трясущиеся в предверии мук губы шептали сами, не нуждаясь в подсказках. Шептали как единственную молитву, словно бы отрицая существование слетевших в ужасе слов. А где-то плакала убитая дочь спасения, надрывно хрипел задушенный сын свободы и иссохшими глазами из угла затравленно смотрела костлявая и сгорбленная от старости вера в спасение.
Всё перечеркнуто жирной линией нарушения. Семь смертных грехов? Да что вы, не смешите...
«Я Господь, Бог твой… да не будет у тебя других богов перед лицом Моим» Где ты, о "Великий"? Безумные смеялись, сжигая храмы, чтобы взять хоть немного тепла в свои коченеющие тела. Окруженные разномастными божками и ликами дьявола, они не слушали, оглушенные криками ужаса.
«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в водах ниже земли, не поклоняйся им и не служи им; ибо я Господь, Бог твой…» А ты эгоист. Хочешь быть единственным кумиром людским? Раболепетная речь, преклонения перед себе подобными, перед лживыми пустыми ликами, не несущими ни божественной, ни дьявольской силы.
«Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно…» Анонимный кумир? Ещё лучше... набиваешь себе цену? А имя Господа звучит повсюду. К нему вовсе не взывают, нет. Страх, наслаждение, похоть, насмешка, умиление, ревность, безразличие, пафос...
«Наблюдай день субботний, чтобы свято хранить его… шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему» Заботишься о рабах своих? Чтобы они работали дольше? Кто-то, прячась как Лукавый, исполняет слова божьи месяцами, забывая о "шести днях работы", а кто-то даже не знаком со словом "выходной". Пот застилает глаза, мешая продолжить, заставляя остановиться, чтобы смахнуть его грязной рукой... Свист хлыста! Кровь на дрожащей, спаленной солнцем спине. Истертные в кровь мазоли гнояться от попавшей в них заразы... но останавливаться нельзя - на спине больше нет кожи.
«Почитай отца твоего и матерь твою…» Почитай инкубатор свой... Сплевывая на землю слюну, сквозь желтые от ленной жизни зубы, дает подзатыльник оплошавшему сыну, ночью истерзает собственную дочь, боящуюся уже даже встать. Растрепанная женщина, вернувшись после бурной пьянку, завалиается на диван, заблевав ковер и покрывая хмельным матом шестилетнего тощего ребенка, пытающегося отмыть кастрюлю из-под месячнего завтрака.
«Не убивай» Наивный тщеславец! Твои рабы пожирают друг друга... Удар ножом в грудь, обрывая жизнь, вместе с сердечными тромбами, девять грамм смерти, пробившие череп, Хрустальный дождь осколков, разбитой о голову бутылки, финальный пинок в живот, истекающего внутренним кровотечением, захлебывающегося собственной кровью. Алчность, жажда крови, ревность, месть, корысть, похоть...
«Не прелюбодействуй» Верность, да? или ты жаден до любовных игр? Изливая сперму в финальном точке, прижимается к обнаженному телу, даря поцелуи благодарности... а через пару часов возвращаеться в дом, где вовлекается в страстную игру с только что избавевшейся от любовника второй половинкой.
«Не кради» Не устал давать глупые советы? Люди-сороки, не могут видеть себя без чужого добра. Малый парнишка стащил у старушки последние деньги, чтобы не избил его отец. Выжить! Ловкая рука стянула ожерелье со знатной зазевавшейся мадам. Чтобы получить больше денег!
«Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» Что, это лишь твоя привелегия? Сплетения красивых и не очень слов. Начиная с лести, заканчивая крупными афёрами. Лгут, чтобы выкрутиться, лгут, чтобы выжить, лгут, чтобы получить прибыль, лгут... потому что вошло в привычку.
«Не желай жены ближнего твоего и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабы его, ни вола его, ни осла его, [ни всякого скота его,] ни всего, что есть у ближнего твоего» Сплюнул под ноги с явным раздражением. Они нарушили предыдущие девять заповедей. Они делают, а ты требуешь, чтобы даже не желали... наивный лицемер и кукольник!
В тебя всё ещё верить?
Внезапно что-то разрушило и оборвало сон из мыслей. Кровь! повел носом, стряхивая липкие оковы сна. Проснулись нервные окончания... проснулись, чтобы ощутить холодную сталь у горла. Невозможно...
- Просыпайся, мой милый демон.
Не сейчас!!! Паника? Ну да, есть немного. Когда твое тело ослаблено лекарством, когда ты лишен демонической силы, когда ты знаешь, какую ненависть вселил в стучащее совсем рядом сердце. Когда ты это всё знаешь, ты просто не можешь сдержать хотя бы малую толику волнения и даже страха.
Ресницы открылись не дрогнув, словно демон и не спал вовсе. Пришлось повернуть голову немного вправо, чтобы посмотреть в сверкающие в темноте алые глаза. Глаза, которые блестели от слёз, алели ненавистью, пылали желанием... Прекрасное фарфоровое лицо, спадающие и отливающие серебром волосы. И клыки, которые могли легко разорвать бинт на шее и лишить блондина всех запасов крови. Пришел... рано... быстро оклемался... рано...
Но страх показывать нельзя. Нельзя показать растерянности.
- Дэв-тян... - Милая детская улыбка, руки обвили шею вампира, чтобы подтянуть хрупкое тело - Пришел за добавкой? - Насмешка в голосе, чтобы воздействовать на психику вампира... если тогда всё удалось. Если удалось внушить вампиру, что такой Энджи есть боль и страдания. Что он хозяин.
Мозг воспалился. Нельзя, чтобы вампир его коснулся. Чувствительность - главная слабость и враг юного детского тела. Нельзя давать инициативы. Нельзя также и показать того, что сейчас Энджи этого не может.

Отредактировано Энджи (2010-01-19 20:26:48)

Страх на страхе, но страхом жить нельзя.... нет-нет, вовсе нет! А что такое страх? Рефлекторная реакция живого существа на опасность, которая должна заставить его спастись и лихорадочно искать путь к спасению...но зачастую именно страх мешает поиску. Что такое страх? Это желание жить. Энджи хотел жить, и именно по этой причине он боялся, улавливая отражение собственного испуга в рубинах взрослого вампира.
Как надрессированное животное, он среагировал на ласковый голос. Вот только животное выпустило когти в испуге. Руку обожгло глубокой раной и кровь брызнула, орошая белоснежное постельное белье и рубашку. Даже не вскрикнув, мальчишка опустил голову, скрыв зажмуренные глаза и плотно сжатые губы в тени распущенных светлых волос. Тень света... звучит так же бредово, как ангел смерти... Боль алыми искрами освещала дорогу крошащегося рассудка. Рассудка, который капитулировался, стыдясь немощи своего владельца. Что может сделать даже самый продуманный план, когда нет возможности его выполнить? Разумеется, сейчас на стороне демона было не ведание противником его слабостей, но надолго ли этого козыря хватит? Он и сейчас несколько прозрачен.
Два бившихся в страхе сердца. Вот только у вампира скрывать страх получалось куда хуже, чем у умудренного черствым опытом демона. Глаза в глаза, вопрос на вопросе. Что дальше? Пришел меня убить? Как мило... но ведь ты...
- Какая, к черту, добавка, - Прикосновение к щеке, шее. Ой не зря демон никогда не позволял игрушкам опомниться.  Не зря не давал им даже попытки проявить нежность или хотя бы такую ласку. Тело словно прошибло слабым разрядом тока и на секунду глаза с пугливой покорностью блеснули, но лишь на секунду. НЕТ! - Я не прощаю тех, кто лишил меня чести…
- Но я ведь был первым... - Насмешливо парировал.
С одной стороны такой Дэв забавил, а с другой... с другой стороны были лишь четыре стены и потолок с потолок с полом, в которых в данный момент Энджи был заключен без возможности сбежать - на лишенных сил ногах, под влияниям наркотического снотворного (а добрый доктор настаивал свои микстуры исключительно на наркотиках) далеко не убежишь. А теперь ещё и рука. Волк был загнан в собственный капкан, а трясущийся в нерешительности кролик стоял неподалеку, ещё не понимая, что козырные карты его. А может и понимая...
Сомневаться Энджи начал после отголоска собственного имени, на которое он откликнулся поворотом головы... и тут же был прижат сильной мужской рукой, а рот учтиво заткнули поцелуем. Расширившийся зрачок, парализовавший тело шок. Ещё один короткий, как утверждающий восклицательный знак поцелуй и вампир вновь шуганулся назад, оставляя своего насильника сидеть пару секунд в шоке.
Медленно подняв взгляд, парнишка прищурился. Не надо... такого не надо... грубость пробудит силы, снимет липкие оковы лекарств... трав... сила... Вытерев губы чистым от крови рукавом рубахи, Михоро изогнул губы в змеиной усмешке, незаметно, в простыне сжав руки в кулаки, до побеления костяшек, впиваясь и разрывая прозрачную кожу, чтобы проступил контраст крови. Не сильный ветер наполнил комнату и игриво заиграл серебряными волосами вампира, ласкал воздушными руками его лицо... это небольшое представление выжало много сил, но оставалось отчаянно надеяться. Делать то, чего ранее ненавистник Бога никогда не делал.
- И всё же ты слаб... - Звонкий смех - Какой жалкий, когда пытаешься противиться сам себе... Ну же, иди к папочке... В ноги! - Откровенная насмешка.

Саблезубый кролик... Глядя на вампира с насмешливым ожиданием, демон пытался сообразить как поступать дальше, чтобы спасти ситуация и, в первую очередь конечно же, самого себя. Но что-то в уголке сознания, лушпая семечки, равнодушным голосом говорило, что всё заведомо тщетно. В пустых серых глазах "Этого" Энджи с огромным трудом узнал благоразумие. Такое лохматое, тощее существо, с пепельно-болезненной прозрачной кожей, не видевшей света. Существо, которое никогда с момента рождения не являло своего лика ни во взгляде, ни в поступках, ни в мыслях.
А если не было благоразумия до этого, то с какой радости оно заявилось сейчас? Дева Мария... Крепко стиснув зубы, мальчик продолжала улыбаться. Мальчик... какое милое и чистое слово. И как виртуозно сумел его разрушить демон, исковеркав, запачкав кровью и семяизвержениями, вложив, а точнее вбив совершенно иной смысл. Смысл ради смысла. Не правда ли абсурдно?
- Не дождешься.
И тут же звон клинка. Отпустил? Действует? Неподдельный реванш и радость победы, временное облегчение... всё это галопом промчалось в голубых глазах. Промчалось, чтобы исчезнуть, ибо кровать деформировалась под тяжестью ещё одного тела. А что же, ей не привыкать: Энджи-сама любил поиграться даже не выходя из дома. На то была воля его и прислуга в доме.
Пришлось лечь на подушки, пытаясь "уйти" от приближающегося вампира, который, между тем, Дэв приближался неминуемо, как шторм. Поцелуй, на который демон не стал отвечать, полностью отдаваясь собственным мыслям. Да, жадный, да, полный чувств. Но зачем был этот поцелуй? Зная, что за чувство он взрастил в покрытом льдом сердце, он также хорошо знал, что вампир не сможет справиться с ненавистью. К самому ли себе или к нему, но не сможет. А в принципе... кожу на запястьях разрывали почти когти парня, заставив тихо зашипеть сквозь сладкую улыбочку влажных губ ...ненависть не такое уж и плохое чувство. Лучше, чем раболепетная покорность или унизительный страх.
Гордость.
Именно эта бессмысленная гордость давала возможность вести эту игру. Игру в которой демон не учел количество своих сил и время. Не учел, что игрушка может играть по своим правилам и вновь стать игроком.
Доступ кислорода затруднялся тем, что ноги прижали к груди. Хотелось задергать ими, как беспомощная рыба. Но зато руки с кровавыми полосами на запястьях и разодранными самим собою ладонями отпустили. Поцелуй, жадный, животный. Укус. Опять металлический вкус крови от которого уже тошнило. Голова шла кругом.  Мысли смешались с перебивающими друг друга голосами. Энджи казалось, что он сошел с ума вместе с этим безумным миром. Ночь вдруг стала утром. Огонь водой. Боль наслаждением. Ненависть.... ненависть стала радостью. Бурлящей и переполняющей через край.
Давая выход этой радости, Энджи вцепился пальчиками в волосы вампира, пачкая вновь их алым цветом и оттягивая назад, вынуждая разорвать раздражающий поцелуй. Разразившись сумасшедшим смехом, второй он отвесил вампиру звонкую пощечину, оставив на щеке кровавый след.
- Вампир, ты пришел! Сомневаться не смей!
Ты здесь, где сомненье уносится прочь...
Приготовься теперь ненавидеть сильней...
Больнее не будет, чем в прошлую ночь...
Дикий безумный смех утих. Из последних сил брыкнулся, лягнув Дэва в живот обеими ногами и сразу же, как юркий сурок ретировавшись в угол кровати, поставив перед собой подушку, на которую и сложил руки полочкой, положив сверху голову. Глаза с нежной насмешкой сверлили гостя, окровавленные губы приоткрылись.
Кап!
С подбородка капля крови. Смахнув её пальцем, прищурился и как хлыстом ударил вампира ветром по щеке, хотя и говорил ранее, что не будет трогать лицо. Страха больше не было. Не было вообще ничего.
Кап!
Опять движение пальца и вампир упал как плюшевая игрушка. Ноги отнялись, шевелить ими больше он не мог. А ещё неприятно жгло горло.
Кап!
кап...
- Кап... - Голосом детского сказочника, с печальной тоской подняв глаза, поняв что на этом спектакль окончен из-за острой нехватки магического бюджета - Капли крови...кап...